Газета Северный вариант «Мы все немного недопсихи»
Газета «Северный вариант»: интервью «Мы все немного недопсихи»
Вы можете себе позволить насладиться бокалом вина или пива, выкурить сигарету, а потом заесть все кусочком ветчины, окорока или салями? Тогда Вы – человек c малодифференцированной психикой, – так считает известный врач-психотерапевт, Виктор Владимирович Гужагин, работающий более 30-ти лет в психиатрии и психотерапии. – Здравствуйте, Виктор Владимирович. Складывается впечатление, что все люди нуждаются в помощи психотерапевта. Вы действительно так думаете? – Да, все люди без исключения нуждаются в помощи психотерапевта. 120 %. – А с какого возраста? – Как-то раз к Макаренко привели трехлетнего ребенка. Родители сказали, что у них с ним проблемы, но он им ответил, что они опоздали. Все проблемы родом из детства, но, вообще-то, я «взрослый» психотерапевт и все мои пациенты – совершеннолетние. – А как Вы определяете, в какой помощи нуждается человек: нужна ему простая беседа или более глубокая терапия? – В процессе осмотра и беседы я исследую, набираю диагностические критерии и выясняю, что у человека. Ставится диагноз, назначается определенное лечение. Если диагностические критерии не набираются – заболевания нет, но, однозначно, у человека есть психологическая проблема. Я работаю как на психологическом уровне, так и на психиатрическом. Строго дифференцирую, кому надо лечиться медикаментозно по месту жительства в госмедучреждении, а кому достаточно будет помощи врача-психотерапевта. Для этого есть специальные технологии (более 200 специальных техник), которые я изучаю и собираю, как крупицы алмазов, по всему миру. Например, техника эриксоновской терапии и гипноза, юнгианского анализа, того же психоанализа… все методики перечислять бессмысленно. Вот одним из этих способов человека и можно «вытащить» из его проблемы. Я склонен к так называемой эриксоновской терапии. Это тоже разновидность психоанализа, только более высокая. Данной методикой можно лечить любое психологическое заболевание, любую психологическую проблему, в ней много разных подходов. Обстановка, кстати, помогает раскрыться. Например, у меня в офисе стоит шикарное кожаное кресло, садясь в которое пациент расслабляется и раскрепощается.
– Кстати, а мягкое, удобное кресло, да и вообще антураж обязателен в Вашей работе? – Нет, например, Милтон Грегори Эриксон – человек, который является легендой, гением психотерапии, нередко принимал в каких-то случайных местах. Однажды к нему пришел один знаменитый, очень амбициозный профессор и говорит: «Как Вы можете работать в этом помещении?» (там были обшарпанные стены и всего два стула, на одном сидел Милтон, на другом – его пациент, причем стулья не мягкие, а простые деревянные). Тогда Эриксон сказал такую замечательную, гениальную фразу: «Но ведь здесь есть я». После прочтения его книги я могу работать даже на вокзале среди огромного количества людей. – Известно, что есть заболевания по географическому признаку, а психические расстройства зависят от места проживания? Мегаполис и маленький город, Россия и Запад, есть ли между ними разница? – По моему мнению, нет. Уровень заболеваний практически стабилен и в деревне, и в мегаполисе. Правда, в городах чаще обращаются к специалистам, там люди более открыты, потому что могут затеряться в толпе. В маленьком городе ты только подумаешь выйти, а у тебя уже спрашивают, как сходил. Все знают о твоих намерениях, поэтому люди в маленьких городах реже обращаются со своими проблемами, они боятся «известности», а, следовательно, общественного осуждения. А то, что ты живешь в маленьком городе, еще не говорит о том, что спектр твоей душевной организации как-то ниже и жизнь менее бурная, чем у жителя мегаполиса. Иногда такое творится в семьях, такое рассказывают на индивидуальных встречах, что волосы дыбом становятся! Целые мыльные оперы: кто с кем живет, кто как. Каждый день я слышу об изменах, рождении детей от разных мужчин… ну, просто Санта-Барбара. Здесь жизнь бурлит еще больше, чем в большом городе. – Вы очень долго работаете в этой сфере. Как меняется психологический портрет Вашего пациента или общества в целом? – Мы сейчас находимся на переломе общественно-экономической формации. Все это началось в 90-х годах, однако до сих пор еще всех накрывает волной, и у людей идет раздвоение, растроение или даже расчетверение личности. Многие прожили при советской власти, где была определенная стабильность, уверенность в будущем, а потом им сказали, мол, живите, как хотите. Они пытаются влиться в новые политико-экономические реалии, но не могут себя найти или сломались окончательно. – А по социальной принадлежности можно как-то разделить людей? Скажем, бюджетники, бизнесмены, газовики. Есть ли какие-то свои особенности? – Работая с разными людьми, уверенно могу сказать, что есть. Возьмем, к примеру, газовиков, элитную часть общества. Они за свой соцпакет, свои хорошие зарплаты кровью платят. Это как в банку посадить крыс: в итоге они сожрут друг друга, и останутся отборные две-три особи. Также и с этой избранной публикой: за воротами стоит 200 претендентов на место, поэтому там плетутся интриги, сложные психологические конструкции, в итоге выживают только сильнейшие. Уровень психических отклонений у них очень высок, они испытывают стресс каждый день, поэтому газовики иногда просто брутально пьют, чтобы снять его. Они относятся к самой тяжелой стрессогенной социальной группе. Дальше идут бюджетники, которые тоже постоянно «под прессом». Третья группа – это простые рабочие, они делают свои дела, как правило, работают в частном бизнесе, где у них полная неуверенность в завтрашнем дне. В какой бы сфере Вы ни оказались, везде есть своя специфика, и психологическое состояние людей оставляет желать лучшего. Все находятся в стрессе. – Вы обрисовали три портрета, а кто из них выглядит более благополучно в плане душевной организации? – Я думаю, никто, но дело не в этом. Вот когда Вам удается соединить работу и хобби, когда Вы любите заниматься тем, чем занимаетесь, когда интерес к работе у Вас зародился с малых лет, тогда то, что Вы делаете, минимизирует риски. Позитивный фон и хорошее настроение ставят на второй план все минусы и даже низкий заработок.
– Основной метод Вашей терапии – это гипноз. Все ли подвержены ему? – Все. – И все с одинаковой легкостью? – Есть формальный гипноз, когда подходишь к человеку, ударяешь его в лоб, говоришь спать – и он засыпает, впадает в каталептическое состояние. Есть определенные технологии для моментального погружения человека в гипноз. Как правило, такие люди должны обладать художественным типом мышления, быть яркими личностями внутри, впечатлительными или, как говорят в психотерапии, внушаемыми. Это примерно 20 % населения. У остальных 80 % превалирует сознание, но они все равно внутри себя остаются творческими детьми, для них нужно искать другие подходы. Все зависит от профессионала. Специалист может погрузить в гипнотическое состояние любого пациента, если только он не болен шизофренией. – Пациент или врач? – И пациент, и врач… (смеется). Ну и еще гипноз не рекомендуется при онкологических заболеваниях. Не то чтобы таких людей нельзя ему подвергать, просто рак нуждается совсем в другом лечении – оперативном. – А как же экстрасенсы, которые берутся лечить и более сложные случаи? – Насчет экстрасенсов отдельная песня. В 1984 году всех психбольных с бредовыми идеями целительства, оздоровительных практик, которых держали в психиатрических клиниках, в связи с общей демократизацией в стране выпустили на свободу. И когда эти пациенты вышли, к ним якобы пришел дар. Возомнив себя экстрасенсами, целителями, биоэнерготерапевтами, они начали «лечить» людей. И вот этот хаос и беспредел продолжается до сего времени. – То есть экстрасенсорику Вы не признаете? – Нет. В экстросенсорику верят малообразованные, с мистическим самосознанием, недалёкие, «сломавшиеся» люди. Не склонные к самостоятельному решению жизненных задач. Это теория больших чисел, всегда можно угадать любое событие. Ни в какую экстрасенсорику или колдовство я не верю, этого ничего нет. – А Вы смотрели по ТНТ «Битву экстрасенсов»? – Запретить! Бред сивой кобылы! «Битва экстрасенсов» – настоящая постановка, и тому есть свидетели. Это индуцирование нашего населения, бредовые конструкции, отвлечение от того, что действительно важно, от решения своих жизненных задач. Их создают и продвигают на телевидении в политических целях, чтобы народ верил в какие-то мистические вещи. Когда человек в страхе, занят своими мистическими фобиями, он не занимается более глобальными вопросами общества и своей семьи. У нас мозги у людей загажены так, будто мы находимся в средневековье, бесовщина какая-то. Я категорически против всего этого, такие программы надо запретить. Лучше бы показывали научно-познавательные фильмы, развивали общество, а не принижали его. – Понятно, тогда скажите, кем были Кашпировский и Чумак? Ведь они себя позиционировали как экстрасенсы, с них и началось массовое увлечение народа экстрасенсорикой? – Кто такой Чумак в нашей специфике, я не знаю, просто какой-то журналист. Кашпировский же серьезный специалист, врач. Он прошел обучение в Харьковской школе гипнотерапии, из которой, кстати, вышли все толковые гипнотизеры и психотерапевты. Именно там я несколько лет проходил своё последипломное образование у настоящих корифеев гипноза. Кашпировский – профессионал. Другое дело, что терапия по телевидению, к сожалению, давала некоторые побочные эффекты. К примеру, Кашпировский дает сеансы в Москве, а кто-то у телеэкрана входит в затяжной транс. Естественно, такого зрителя надо как-то выводить из этого состояния, поэтому и возникали некоторые сложности. Лечить гипнозом нужно индивидуально, и если бы не эти моменты, то я считаю, что Анатолий Михайлович вообще большую пользу принес бы людям. Но ему запретили у нас работать, сейчас он работает в Штатах, ведет свой прием в Нью-Йорке. Когда бываю в США, слежу в русскоязычной прессе о его деятельности. – Как Вы относитесь к популярной психологии, например, к Дэйлу Карнеги? – Хорошо. Рекомендую также Блеза Паскаля, Монтеня. Что касается Карнеги, он прекрасен. Я хочу, чтобы вместо «Битвы экстрасенсов» с экранов рассказывали о Дейле Карнеги. «Как перестать беспокоиться и начать жить», «Как завоевывать друзей», «Как выступать публично» – это настольные книги для любого нормального человека, там просто крупицы золота. Они написаны доступным, человеческим языком и понятны всем. – Многие говорят, что Карнеги не для нашего менталитета. Для Запада – да, но не для России. Что по этому поводу Вы могли бы сказать? – Полный бред. Миф об «особом русском пути» меня просто уже достал. Нет никакого особого русского пути, все это педалирование шовинизма и фашизма. Конечно, у каждого народа есть свои особые «фишки». Например, у русских – душевность. Этим мы и отличаемся от американцев, они как будто из папье-маше, «картонные». Но особый путь – что это? Я не знаю. – Вернемся к Вашей практике. В каких случаях Вы можете отказаться от клиента? – Врач может найти подход к любому клиенту. Я могу быть очень большим и авторитарным, а могу быть маленьким, когда необходимо, но… клиент должен созреть. – То есть ждете, пока он сам придет и попросит о помощи? – Совершенно верно. Вообще в психотерапии считается, что оказывать помощь нельзя до тех пор, пока о ней не попросили, в противном случае я никогда не помогаю таким людям. Как говорится, не спрашивают – не сплясывай. Излишняя поспешность и услужливость в оказании врачебной помощи не только развращает пациента, но и является антитерапевтичной. Многие заказывают врача на дом, как пиццу. По квартирам курсирует целая стая слегка трезвых, мало выбритых, малообразованных, некомпетентных, легкодоступных «врачей» в кроссовках. Это приводит к полной девальвации психотерапии как врачебной специальности. В данной терапии есть свои показания и противопоказания. – Получается, если человек готов бросить курить, то и я могу его вылечить. Дать в лоб и сказать: «Не кури», – и все. – Вы то ведь не знаете куда, когда и сколько раз его ударить, а я знаю. Поэтому я – психотерапевт, а вы – нет. – А Вы сами неужели никогда не курили, не выпивали, не ели мясо? – Алкоголь, сигареты, трупокопчености – абсолютное зло. Я считаю, что те, кто пьют и курят – придурки. Если честно, я курил по три пачки в день. В голове у меня постоянно были «отмазки» – нервная работа, сложное время, личные проблемы, но потом ко мне кое- что пришло. Я совершил «открытие». Единственное, что умного я сделал – это бросил пить и курить. Понимаете, должна быть какая-то сверхидея, которая перекроет все. – А есть ли в нашей жизни универсальный мотиватор? – Мне очень понравилось жизненное кредо шоумена Николая Фоменко. Он пишет, что «главное – это семья, все остальные люди – незнакомцы». Я считаю, что семейные ценности – это самое важное в нашей жизни. Надо обратить внимание на свою семью – на мужа, жену, детей. Хватит разматывать свою энергию во вне, сфокусируйтесь на своей собственной ячейке. Поменьше занимайтесь потусторонними вещами, политикой, чаще – спортом, читайте книги, будьте образованными, смотрите только полезные и образовательные программы, не будьте всеядными. Санки, лыжи, снежки, улыбки, смех. Запретите полностью компьютерные игры своим детям – это уход от реальности и определенная зависимость. Только поставив правильные приоритеты, Вы сможете избавиться от зависимостей. – Виктор Владимирович, спасибо Вам большое за интересную беседу. – Пожалуйста. Будьте здоровы. Беседовала Е. Апрятина
